читать дальше«Кибернетический костел»
Виг проникся убеждением,
что Господь Бог живет в киберпространстве
или, может, что киберпространство и есть Бог
или какое-то его новое явление.
William Gibson «Count Zero»
1
Крышка из зеленого полимера опустилась со скрипом. Саркофаг был старый – модели, снятой с производства еще лет двадцать назад. Свет, вспышка, разряд и снова зеленая пустота. Свет, вспышка, разряд и инфернальное шипение генератора – разряд, вспышка, свет. Красный цвет и бегущие по экрану значки, многие из которых до сих пор не изучены и скрывают кучу ответов на наши вопросы. Вопросы… на запястьях щелкнули задвижки с раствором; на ногах также почувствовался холод металла. Голова затекла… Четыре укола синхронно, боль, сильная боль: наноботы адаптировались в крови; мы тоже адаптировались… Второй уровень – врата Артемиды. Экран нам больше не нужен, и картинка идет прямиком в мозг - ступор, стон и… свобода, яркие контрасты правильной формы сменились на безмятежно спокойные облака, пастельные тона – нас выбросило в лесу… Надо же, прошло сорок лет, а кажется, что это было буквально вчера - наш первый раз. Помнишь? В киберпространстве сейчас весна…
Конс был инженером-археологом второй волны. Во время трагедии 2054 года, он жил в Томске, поэтому смог спастись. Он лишился практически всех родственников, и воспитание девятилетнего мальчика легло на плечи его дяди. В восемнадцать юный Конс переехал в столицу. Так как вся Европа, начиная от Гринвича и заканчивая Уралом, была стерта с лица Земли и заполнена океаном, столица Российской Федерации была временно обозначена в Красноярске. Там то наш герой и познакомился с подводными археологами, участвовавшими в первых операциях по спасению культурного наследия РФ, а в последствии – с развитием подводной археологии – имевшими непосредственное отношение к проекту «Рыбы».
Тигр прервал свой рассказ, подзывая официантку. Она подлетела практически сразу – толи это его чертова харизма, толи, скорее даже, оранжевый комбинезон из люминесцентного латекса с нанодиодами, – в нем он был весьма заметен, особенно при окружавшем нас техногенном полумраке подвала.
- Девушка, еще две «Крайс», будьте так любезны.
- Также твердой или возможно желаете попробовать жидкую?
- Повторите, пожалуйста, и… девушка, вам очень идет этот фольгированный топик, очень!
Да, да, да, еще с конца прошлого века пиво пичкали всяческими химикатами, и к середине нашего доигрались до того, что зависимость от него начала возникать ни сколько из-за спирта, сколько благодаря ним. В связи с этим, особая необходимость делать жидкое пиво отпала, ведь можно было просто клепать кубики с определенной дозировкой и крепостью веществ, а жидкое пиво стало просто ностальгической традицией, вроде той, что ношение очков или часов на браслете вместо GP-модуля, вшитого напрямую в череп. Также существовал вариант делать инъекции пива внутривенно, но это практиковали в особых случаях, - слишком уж быстро и резко. Гораздо интереснее закинуться леденцом и убить время в компании, проигрывая в голове иллюзии своего удовольствия.
Для того чтобы прожить день без ломок, Тигру требовалось порядка четырех-пяти плиток пива, что примерно эквивалентно трем-четырем литрам жидкого ретро-эталона. Я не употребляла эту дрянь ни в том, ни в другом виде.
Скрип, щелк, включили музыку. Терминальный микс двух рокеров из ЮАР, записанный в невесомости. Восьмибитное соло, - дань моде давно ушедших дней, бешенные аранжировки, сделанные на электроскрипке и этнические напевы африканцев – сборная солянка из традиционных песен туземцев, замешанных в яростном неоспидкоре с периодическим замедлением до сотни и разгоном до состояния шипа с попискиванием бешенных самок шимпанзе на космической станции.
Тигр положил в рот еще один кусок пива, и мы продолжили наш разговор в режиме тет-а-тет, настроив подключение через GP-IP сервис.
- Так полагаю, тебе нужен такой человек, с которым ты сможешь убить сразу нескольких зайцев: опытный подводник, - раз, обладающий разрешением на раскопки в той зоне, - два, и, конечно же, имеющий необходимое для этого оборудование, три.
Тигр рыгнул.
- Извини.
- Ничего, продолжай, забудь.
- Именно поэтому я советую тебе его!
Завязав дружбу с подводными археологами, Конс стал частенько появляться на их семинарах и даже тренировках, постепенно влившись в команду и напросившись однажды с ними на раскопки. По началу он особо там себя не проявлял – присматривался – но, со временем всем, даже самым скептичным ребятам, стало ясно, что парнишка – кладезь талантов. Сейчас ему тридцать один, и в эти годы он уже является одной из ключевых фигур в области подводной археологии федерации.
Тигр положил в рот еще одну дольку пива. Начался следующий трек. Очень популярная в пятидесятых песня «Believe In Destiny» поп-нойз группы «11 Sweety Funkers», написанная через год после трагедии пятьдесят четвертого и посвященная памяти погибших всех возрастов, национальностей, видов и вероисповеданий. Это была песня памяти, это была песня примирения и новой надежды. Ремейки и ремиксы композиции и по сей день не покидают мировые чарты, но оригинал, конечно, есть оригинал.
В группе с момента ее основания и вплоть до самого распада было одиннадцать участников, одиннадцать молодых ребят, познакомившихся в центре реабилитации после трагедии. Трое из них были инплантами, еще двое бета-людьми, но все они отлично ладили, а распались, видимо, из-за того, что просто исписались, но никак не из-за межвидовой или какой-либо другой ссоры.
Было бы в остальном мире все так гладко, как в этом коллективе. Да, конечно, после трагедии расовая, межвидовая и межконфессиональная вражда приутихла, и оставшееся население Земли хоть как-то, но сумело объединиться в общей борьбе за выживание человечества. Тем не менее, до совершенства было еще далеко. В памяти людей слишком глубоко засели бомбежки мусульманских городов в тридцатых, концлагеря для бета- и гамма-людей в двадцатых, китайская экспансия в восточной части России и революция инплантов в начале сороковых, чтобы их так просто можно было выкинуть из головы.
Мы провели в кабаке еще около часа. Тигр много говорил о своих прошлых годах. Из его рассказа выяснилось, что они с Консом познакомились на конференции в Куала-Лумпуре, посвященной нефтегазовой промышленности. Это было несколько лет назад, в конце шестидесятых – начале семидесятых, когда Тигра еще не выкинули из одной крупной корпорации за регулярные пьянки. Тигр был геологом, и им с Консом поручили разработку совместного проекта по изучению возможности подводной добычи нефти и других полезных ископаемых на затопленных территориях Африки и Европы, в том числе в кольце отчуждения.
Суть проекта сводилась к следующему. Требовалось создать на базе уже существующих моделей подводных судов класса «Аквитания» станцию для изучения морского дна. На стандартную подводную лодку необходимо было установить различные буровые механизмы, дополнительные сенсоры и датчики, а также, что немаловажно, усилить конструкцию, что сделало бы возможным погружение на большие глубины. Также инженерам нужно было предусмотреть защиту судна от остаточной радиации.
В рамках проекта были разработка и создание такого судна, а также проведение на нем ряда исследовательских работ в кольце отчуждения. На деле в полной мере проект так и не был реализован в виду приостановки финансирования и ссоры Тигра с учредителями, а в конечном счете, и с Консом.
Готовый на три четверти подводный аппарат остался пылиться в строительных доках, не выполнив свою задачу.
- Такие дела. Тигр смачно потянулся, на его комбинезоне высветился печальный смайлик, а фоновый цвет сменился с оранжевого на сини-зеленый, отливаясь мерцающими в хаотичном порядке пикселами.
Я боюсь даже представить, сколько чувак отвалил за такой костюм, но ясно было одно – он купил его еще до того, как вылетел из той корпорации.
Когда мы вышли, было уже темно, ну, или, темнее, чем обычно. Была ночь. Здание бара подсвечивалось лампами на солнечных батареях. Консоли с П-образными фонарями были установлены по всему его периметру. Стены из керамического пластика отдавали серо-голубым мерцанием. Сам остов здания представлял собой усеченный тор, перевернутый меньшим диаметром к земле. Он был вписан в угол старинной жилой полуразвалившейся постройки. По-моему, раньше такие назывались «хрущами». Три из пяти этажей этого гибрида подпирали легкие металлические конструкции. Они выглядели эстетично на фоне большого бетонного параллелепипеда. Да, бар «Ча-ча в кубе» был весьма интересным и неординарным местом. Что внутри, что снаружи.
- Последний раз я связывался с Консом года полтора назад, - Тигр закурил. В этом баре курить траву запрещалось, хотя в большинстве мест она уже давно была легализована, в том числе и на улице. Он спрятал пачку платинового «Галуаз» с ментолом в карман и начал долбиться своим мини-бульбулятором. Надо сказать, эти сигареты были достаточно дорогим удовольствием для его теперешнего бюджета. Наверное, экономил на еде, питаясь таиландским пищевым каучуком.
- Тогда он жил во Владивостоке, занимался какими-то частными заказами. Помниться, скидывал мне адрес своего сайта, посмотрю по логам, там, думаю, мы сможем его найти. Займемся этим завтра, но не с самого утра, часов… с полудня, я плохо встаю.
Он включил генератор на своем ранце и поправил ремни.
- На этом разрешите откланяться, и до завтра. Мой номер знаешь.
Тигр улетел, немного пошатываясь и часто мотая головой. Видимо дало. Я побежала на остановку монорельса в надежде, что они еще ходят…
Светло как днем. Вспышки, взрывы, черт бы их побрал! Справа от меня Рой Никанамура. Сжимает вспотевшей от волнения рукой карточку корпорации Apple Syrex. Выстрелы тристановых наконечников слышны все отчетливее, и становится не по себе, даже ему - командиру. Задание далеко не первое, но обычно нам приходилось быть задействованными только в наступательных операциях против людей. Оборона от киборгов не была коньком команды «дельта четыре», да и вообще еще не практиковалась в войсках конфедерации.
Нас раскидали по периметру последнего блока, отступать в принципе уже некуда. Это чувство создает хоть какой-то, но баланс перед страхом быть четвертованным легионерами… Рыбы, - чтоб их!
Ян стоит слева и нервно курит. Странно, но эти штуки типа сигарет или компакт-дисков до сих пор выпускают. Курить сигареты в 2142 году все равно, что использовать трубку на рубеже двадцатого и двадцать первого века. Все в нашем отряде, кроме него, долбятся куда более продвинутой шмалью, а Рой в виде редкого исключения вообще генетически чист в этом плане… Бета… Заманчиво было поставить его капитаном, но и риск существовал в то же время немалый. Хотя, перед киборгами все мы, по сути, сейчас равны…
На другом берегу прогремел взрыв. По силе вспышки стало ясно, что бомба попала в кибернетический костел… Пару наших ребят стерло, они были закреплены за тем сектором. Убийство на расстоянии… мы сами это придумали. Костел – самый социально значимый и самый стратегически опасный объект конфедерации. Достаточно пустить пулю в генератор из обычного пистолета, чтобы повторить трагедию... Вот для чего там тройной уровень защиты: рентген, проверяют гены, тип. Сам костел обнесен полем энергетических аркбутанов и контрфорсов… Но против чано-бомбы они, видимо, оказались бесполезны…
Черт, что это?! Рой исчезает! Это не смерть, не переброска, уж я то знаю, черт. Твою мать, Рой, Ро-оой!!!
Поршни молотят киберпространство. Двенадцать двигателей расположены вокруг ядра, которое мы называем Легбой.
Конс пытается перенастроить систему.
- Рой, Динри, Эрил и ряд других людей, которые утверждают, что они из другого времени или измерения, а иногда и вообще с других планет. Неужели ты думаешь, что все они сумасшедшие? Они рассказывали одни и те же вещи про перемещения, хотя друг с другом знакомы тогда еще не были. Трагедия две тысячи пятьдесят четвертого тоже была случайностью? Не думаю. Если моя теория верна, с помощью кибернетических костелов мы сможем не только перемещаться в пространстве, как успешно делаем это уже последние три десятка лет, благодаря нашему изобретению. Доработав его, мы сможем также перемещаться во времени и измерениях и возможно даже сможем спасти Тигра...
Этим словами Конс вытащил меня сюда.
Костел, в котором мы находимся был первым нашим проектом. Тридцать два года назад, после восьми лет подготовки мы смогли создать это чудо. Первый кибернетический костел!
Проект представлял собой реконструкцию уже существующего объекта в Красноярске. Раньше, когда католичество еще существовало, это здание было храмом, но к моменту, когда мы искали подходящее помещение для эксперимента, было заброшено. Денег на тот момент было чертовски мало, чтобы строить экспериментальное здание с нуля, и мы сделали проект реконструкции этого храма под использование его для опытов с киберпространством. Собственно, отсюда и название «Кибернетический костел». Киберпространство в бывшем храме. Храм киберпространства!
Старый костел находился на узловой точке, что также было немаловажно для нас. Как выяснилось позднее, размещение на узловой точке было решающим фактором в успехе эксперимента. Проводи мы его в другом месте, эффекта бы не было.
- Подай мне Г-образную крестовую линейку.
- Вон ту фиговину, которая в углу?
- Да, и… это на самом деле не фиговина, аккуратнее с ней, - Конс немного приподнялся, - Я, конечно, понимаю, что ты ненавидишь создателей этой технологии каждой клеточкой своего тела, но она очень важна для нас. Мы исследуем ее уже более сорока лет и, наконец-то, приблизились к тому, чтобы все исправить. Исправить то, что произошло тогда, сорок лет назад.
Рыбы – первые существа на Земле, которые научились перемещаться в киберпространстве. Расшифровывая их письмена, мы сможем лучше изучить этот феномен и его историю практически с момента зарождения Земли.
- Так, а что значат вон те каракули, - я показала на пару шарокубов с кучей каких-то надписей.
- О, до конца они еще не изучены, но часть я уже разобрал. В них говорится что-то об электронной икре. Бред какой-то, но поначалу мы считали и другие их надписи бредом, а в итоге получили мощнейшую технологию, которая изменила мир. Даже я полностью не понял принцип работы Легбы. Да, мы используем киберпространственно-поршневые двигатели, но что, как… иногда я думаю, что у нее есть душа. И еще я думаю, что с момента начала своего существования Земля имеет ряд измерений, ведущих свое развитие из одной узловой точки, главного узла, а именно появления Земли. Далее ход истории в каждой ветке, параллельности, разный. В чем то похожий на наш, в чем-то отличный от него. Перемещение в другие параллельности и в разные их временные участки невозможно без киберпространства. Киберпространство – это энергетическая материя, неподвластная расслоению параллельностей Земли, входя в которую, можно получить информацию о них. Киберпространство по факту – это распределитель, так называемый перекресток из которого ты попадаешь в какую-то другую точку реальности, цифровое чистилище. Но многие привыкли называть киберпространством весь период, в котором тело находится в проекции, как в распределителе, так и после него. Если ты в саркофаге и подключен, ты в киберпространстве. Киберпространство – это ключ, вот что я знаю наверняка! Веришь ты мне или нет…
Боже, как же жарко и душно. В вагоне никого, кроме меня. Откуда-то сзади несет свежей блевотиной. Половина ламп разбита, остальные хаотично моргают и гудят. Скрип, треск, прыжок… подъем на повороте. Ощущение, что пол сейчас провалится. Прыжок… Быстрее, чем старинный трамвай, но медленнее чем поезд. Скорость где-то в пределах 40-60 километров в час. Но зато без пробок. И за копейки. Если бы только еще не воняло…
Я готова была заплатить и втрое больше, только бы не нюхать это, но, увы, монорельс – практически единственный тип городского транспорта, вытеснивший трамвай и метро. Дешево и сердито – такой у них слоган. Эта фраза для многих имеет совсем другой смысл. Буква «И» понимается именно как буква «И», а не как союз «Но».
Так, самое время купить билет. Без этой треклятой микросхемки из состава не выйти – долбанет током. Подхожу к терминалу… в автомате есть все, кроме талонов. Талоны закончились. Черт! Зато сигарет полно. Никак не пойму, зачем продавать сигареты в вагоне, если курить в нем нельзя, закуришь – долбанет током. Черт! Придется идти за билетом в другой вагон. Скрип, треск, прыжок… надо дождаться момента, когда мы поедем по прямой. Прыжок…
Запах блевотины сменил запах застарелой мочи. Автомат в соседнем вагоне сломан. Какие-то придурки хотели сигарет на халяву. Стукнули по терминалу куском поручня. Как только вырвали ведь? А вот и они… валяются в углу. Оба в какой-то пене или моче… Их долбануло током! Да, автомат имеет защиту от дураков. Хорошая защита, эффектная… то есть эффективная. Только дурак мог такую придумать. Как говорят, дурак дурака… знает, в общем, как там у них и что, и с чем. Вот и изобрел, руководствуясь, похоже, принципом, «а как бы поступил я, если бы хотел спереть сигарет». Боже, они от этой травы все с ума посходили. Теперь нормальным людям билетик уже этот злосчастный нельзя купить. Хотя, конечно, какая я нормальная, тоже полно своих тараканов. Но быть идиотом и быть ненормальным – это ведь разные вещи с другой то стороны! Идиоты сейчас – это как раз таки норма. Одни идиоты проектируют и программируют терминалы, другие идиоты тырят… простите, воруют… пытаются украсть девайс различный. Увольте, я лучше буду ненормальной… Прыжок… Придется ждать. В запасе еще три вагона и пять остановок до дома.
В третьем вагоне терминала нет вообще. Вынесли, выпилили. Сидят три фрика, режутся в «Постал Икс» по сетке. Из одного конца в другой перекатываются пустые бутылки от «Джайкиса». И, за исключением, легкого конопляного душка этого молочного коктейля, пахнет в вагоне вполне сносно…
Мотель… Малыш Динри понимает, что родился не тогда, когда это было нужно. Может быть, он должен был быть в прошлом, может в будущем, но тут и без него все хорошо. Стандартной амебой стать он не мог, каждая клеточка его тела отвергала эту перспективу. Но и реализовать себя не получалось. Двадцать третий век, время, когда, казалось бы, все из того, что можно придумать, открыть и изобрести уже во всю используется и всех устраивает, век, когда ты не творец, и даже не шестеренка в механизме, а просто мусор без которого мир будет только лучше. Увольте, таблетка амфитамина через тягу с ионизированным раствором пиралового купороса пробьет мозги, я уверен в этом… Стук в дверь… боже… кристаллизуется… боже… я вижу свое обмякшее в стуле кресло… стол, квадрат. Они уже близко, то-рмози! Нет, разряды внутривенно, пять, десять, двадцать пять, хром… Привет. Эта ошибка должна спасти… разряд.
Льет как из ведра… бесконечный дождь. Что это… смерть? Или перерождение? Круговорот жизни… круговорот смерти… просто круговорот. Просто?
Бесконечность… безысходность… серая пустота…
Его капли, словно электроны в матрице наших виртуальных ячеек. Их масса одинаковых, но в то же время каждая из них неповторима и уникальна, второй такой нет, не было и не будет...
Капли как люди… люди как масса. Поток частиц…
Куда мы идем? Откуда мы пришли? Зачем? Для чего? Должен быть смысл…
Дай мне руку, помоги… дождь не слышит… или слышит, но не в силах перешагнуть стереотипы и законы, которым он подчиняется… законы природы… природа… Что такое природа?
Дождь, как и я, заперт в этой клетке… он заперт здесь не по своей воле, а я? Можно ли измениться, изменить мир вокруг себя? До какой степени его можно изменить и чем придется жертвовать ради этого? Будет ли это жертвой или же освобождением от чего-то ненужного, паразитирующего в теле и сознании? Дай мне ответы, дождь! Пожалуйста…
Трясет… жар, и все тело пульсирует… тысячи маленьких конвульсий образуют один большой кошмар… Перед глазами пролетают секунды и минуты, возможности и случайности. Хм, а да пошло оно все в задницу! Посидели, кстати, вчера неплохо… доползти бы до холодильника. Черт. Видимо вчера съел последнее. Твою мать, у меня сейчас бошка взорвется! Ненавижу! Так, в тумбочке… хм, здорово, что я перестраховщик… Как же клево… Мозги начали работать, дрожь в теле утихла и сердце так сильно уже не бьется, авось сегодня не выскочит из меня. О, боже, да!
А она ничего, деваха с мозгами, не долбится шмалью, не пьет… хороший генофонд. И вроде толерантна ко всяким там фрикам. Ну, или так себя хорошо ставит. Грудь, о да! Я бы с ней не прочь пойти в поход… если бы не эта гребанная потенция… возможно она знает. Как интересно вчера добралась до дома…
Че пищит?! Аа, почта. Да мы же с ней вроде должны сегодня опять… ой, ёё. Где мои очки… Очки-и, очё-ч-киии… Ага, вот они, на стуле под комбинезоном. Видимо, после вчерашней обдолбки я еще и в сети успел побывать, пока не вырубился. Ок-ей, жмем на пуск. Жутко… жутко от того, что не знаешь, что вчера было… частично не знаешь. Не помнишь! Просто мегавеселожутко!
Сейчас посмотрим…
Удивительно на что может быть способен человек за несколько минут до смерти. Эрил стучит по сенсорным клавишам планшета. Надо успеть передать как можно больше информации о моем открытии, эта мысль сейчас имеет высший приоритет в ее голове. Пожалуй, никто в этом секторе не продвигался в изучении языка рыб настолько глубоко. Все из моей команды уже мертвы. Непонятный вирус скосил их одного за другим в течение недели. Единственное, что мы успели сделать на этой планете, так это произвести геодезическую съемку местности и монтаж свай. Наш военно-инженерный корпус отвечал за постройку костела на территории восьмого Плутона. И, пока я жива, все еще отвечает! Военную разведывательную операцию приходилось совмещать с инженерной, так как согластно предписаниям по колонизации планетоидов транснептунового пространства, возведение кибернетического костела должно начинаться с самой первой высадки. Любое промедление в строительстве может выйти боком будущим поколениям колонистов. С другой стороны, существует немалый риск подхватить заразу, что в итоге с нами и произошло. Хотя, зонды, посылаемые ранее на P-8, ничего подозрительного не нашли. Что??? Свет, дрожь по всему телу. Переброска??? Как они узнали? Это не переброска…
Новая волна деструктуризации.
Наши тела медленно превращаются в рои структур, которые скоро подвергнутся очередному скачку. Каждому атому нашего тела будет присвоена новая координата... Территорию затопленного Будапешта плавно сменяют дюны Апениннской пустыни. Еще пару минут мы будем помнить концепцию скачков, но потом Будапешт забудется, как и все, что происходит в этой ячейке реальности. Тигр! Конс!!! Пространство, время, наши мысли и сущности станут… были… другими, возможно внешность. Как же я ненавижу быть собой всего каких-то несколько минут, а потом… Стали другими…
Свет, вспышка, разряд, и снова зеленая пустота … они движутся… всплески углеволоконных корпусов… синее небо… не голубое, – синее… Рой, Ро-оой!!! Лето.
Виг проникся убеждением,
что Господь Бог живет в киберпространстве
или, может, что киберпространство и есть Бог
или какое-то его новое явление.
William Gibson «Count Zero»
1
Крышка из зеленого полимера опустилась со скрипом. Саркофаг был старый – модели, снятой с производства еще лет двадцать назад. Свет, вспышка, разряд и снова зеленая пустота. Свет, вспышка, разряд и инфернальное шипение генератора – разряд, вспышка, свет. Красный цвет и бегущие по экрану значки, многие из которых до сих пор не изучены и скрывают кучу ответов на наши вопросы. Вопросы… на запястьях щелкнули задвижки с раствором; на ногах также почувствовался холод металла. Голова затекла… Четыре укола синхронно, боль, сильная боль: наноботы адаптировались в крови; мы тоже адаптировались… Второй уровень – врата Артемиды. Экран нам больше не нужен, и картинка идет прямиком в мозг - ступор, стон и… свобода, яркие контрасты правильной формы сменились на безмятежно спокойные облака, пастельные тона – нас выбросило в лесу… Надо же, прошло сорок лет, а кажется, что это было буквально вчера - наш первый раз. Помнишь? В киберпространстве сейчас весна…
Конс был инженером-археологом второй волны. Во время трагедии 2054 года, он жил в Томске, поэтому смог спастись. Он лишился практически всех родственников, и воспитание девятилетнего мальчика легло на плечи его дяди. В восемнадцать юный Конс переехал в столицу. Так как вся Европа, начиная от Гринвича и заканчивая Уралом, была стерта с лица Земли и заполнена океаном, столица Российской Федерации была временно обозначена в Красноярске. Там то наш герой и познакомился с подводными археологами, участвовавшими в первых операциях по спасению культурного наследия РФ, а в последствии – с развитием подводной археологии – имевшими непосредственное отношение к проекту «Рыбы».
Тигр прервал свой рассказ, подзывая официантку. Она подлетела практически сразу – толи это его чертова харизма, толи, скорее даже, оранжевый комбинезон из люминесцентного латекса с нанодиодами, – в нем он был весьма заметен, особенно при окружавшем нас техногенном полумраке подвала.
- Девушка, еще две «Крайс», будьте так любезны.
- Также твердой или возможно желаете попробовать жидкую?
- Повторите, пожалуйста, и… девушка, вам очень идет этот фольгированный топик, очень!
Да, да, да, еще с конца прошлого века пиво пичкали всяческими химикатами, и к середине нашего доигрались до того, что зависимость от него начала возникать ни сколько из-за спирта, сколько благодаря ним. В связи с этим, особая необходимость делать жидкое пиво отпала, ведь можно было просто клепать кубики с определенной дозировкой и крепостью веществ, а жидкое пиво стало просто ностальгической традицией, вроде той, что ношение очков или часов на браслете вместо GP-модуля, вшитого напрямую в череп. Также существовал вариант делать инъекции пива внутривенно, но это практиковали в особых случаях, - слишком уж быстро и резко. Гораздо интереснее закинуться леденцом и убить время в компании, проигрывая в голове иллюзии своего удовольствия.
Для того чтобы прожить день без ломок, Тигру требовалось порядка четырех-пяти плиток пива, что примерно эквивалентно трем-четырем литрам жидкого ретро-эталона. Я не употребляла эту дрянь ни в том, ни в другом виде.
Скрип, щелк, включили музыку. Терминальный микс двух рокеров из ЮАР, записанный в невесомости. Восьмибитное соло, - дань моде давно ушедших дней, бешенные аранжировки, сделанные на электроскрипке и этнические напевы африканцев – сборная солянка из традиционных песен туземцев, замешанных в яростном неоспидкоре с периодическим замедлением до сотни и разгоном до состояния шипа с попискиванием бешенных самок шимпанзе на космической станции.
Тигр положил в рот еще один кусок пива, и мы продолжили наш разговор в режиме тет-а-тет, настроив подключение через GP-IP сервис.
- Так полагаю, тебе нужен такой человек, с которым ты сможешь убить сразу нескольких зайцев: опытный подводник, - раз, обладающий разрешением на раскопки в той зоне, - два, и, конечно же, имеющий необходимое для этого оборудование, три.
Тигр рыгнул.
- Извини.
- Ничего, продолжай, забудь.
- Именно поэтому я советую тебе его!
Завязав дружбу с подводными археологами, Конс стал частенько появляться на их семинарах и даже тренировках, постепенно влившись в команду и напросившись однажды с ними на раскопки. По началу он особо там себя не проявлял – присматривался – но, со временем всем, даже самым скептичным ребятам, стало ясно, что парнишка – кладезь талантов. Сейчас ему тридцать один, и в эти годы он уже является одной из ключевых фигур в области подводной археологии федерации.
Тигр положил в рот еще одну дольку пива. Начался следующий трек. Очень популярная в пятидесятых песня «Believe In Destiny» поп-нойз группы «11 Sweety Funkers», написанная через год после трагедии пятьдесят четвертого и посвященная памяти погибших всех возрастов, национальностей, видов и вероисповеданий. Это была песня памяти, это была песня примирения и новой надежды. Ремейки и ремиксы композиции и по сей день не покидают мировые чарты, но оригинал, конечно, есть оригинал.
В группе с момента ее основания и вплоть до самого распада было одиннадцать участников, одиннадцать молодых ребят, познакомившихся в центре реабилитации после трагедии. Трое из них были инплантами, еще двое бета-людьми, но все они отлично ладили, а распались, видимо, из-за того, что просто исписались, но никак не из-за межвидовой или какой-либо другой ссоры.
Было бы в остальном мире все так гладко, как в этом коллективе. Да, конечно, после трагедии расовая, межвидовая и межконфессиональная вражда приутихла, и оставшееся население Земли хоть как-то, но сумело объединиться в общей борьбе за выживание человечества. Тем не менее, до совершенства было еще далеко. В памяти людей слишком глубоко засели бомбежки мусульманских городов в тридцатых, концлагеря для бета- и гамма-людей в двадцатых, китайская экспансия в восточной части России и революция инплантов в начале сороковых, чтобы их так просто можно было выкинуть из головы.
Мы провели в кабаке еще около часа. Тигр много говорил о своих прошлых годах. Из его рассказа выяснилось, что они с Консом познакомились на конференции в Куала-Лумпуре, посвященной нефтегазовой промышленности. Это было несколько лет назад, в конце шестидесятых – начале семидесятых, когда Тигра еще не выкинули из одной крупной корпорации за регулярные пьянки. Тигр был геологом, и им с Консом поручили разработку совместного проекта по изучению возможности подводной добычи нефти и других полезных ископаемых на затопленных территориях Африки и Европы, в том числе в кольце отчуждения.
Суть проекта сводилась к следующему. Требовалось создать на базе уже существующих моделей подводных судов класса «Аквитания» станцию для изучения морского дна. На стандартную подводную лодку необходимо было установить различные буровые механизмы, дополнительные сенсоры и датчики, а также, что немаловажно, усилить конструкцию, что сделало бы возможным погружение на большие глубины. Также инженерам нужно было предусмотреть защиту судна от остаточной радиации.
В рамках проекта были разработка и создание такого судна, а также проведение на нем ряда исследовательских работ в кольце отчуждения. На деле в полной мере проект так и не был реализован в виду приостановки финансирования и ссоры Тигра с учредителями, а в конечном счете, и с Консом.
Готовый на три четверти подводный аппарат остался пылиться в строительных доках, не выполнив свою задачу.
- Такие дела. Тигр смачно потянулся, на его комбинезоне высветился печальный смайлик, а фоновый цвет сменился с оранжевого на сини-зеленый, отливаясь мерцающими в хаотичном порядке пикселами.
Я боюсь даже представить, сколько чувак отвалил за такой костюм, но ясно было одно – он купил его еще до того, как вылетел из той корпорации.
Когда мы вышли, было уже темно, ну, или, темнее, чем обычно. Была ночь. Здание бара подсвечивалось лампами на солнечных батареях. Консоли с П-образными фонарями были установлены по всему его периметру. Стены из керамического пластика отдавали серо-голубым мерцанием. Сам остов здания представлял собой усеченный тор, перевернутый меньшим диаметром к земле. Он был вписан в угол старинной жилой полуразвалившейся постройки. По-моему, раньше такие назывались «хрущами». Три из пяти этажей этого гибрида подпирали легкие металлические конструкции. Они выглядели эстетично на фоне большого бетонного параллелепипеда. Да, бар «Ча-ча в кубе» был весьма интересным и неординарным местом. Что внутри, что снаружи.
- Последний раз я связывался с Консом года полтора назад, - Тигр закурил. В этом баре курить траву запрещалось, хотя в большинстве мест она уже давно была легализована, в том числе и на улице. Он спрятал пачку платинового «Галуаз» с ментолом в карман и начал долбиться своим мини-бульбулятором. Надо сказать, эти сигареты были достаточно дорогим удовольствием для его теперешнего бюджета. Наверное, экономил на еде, питаясь таиландским пищевым каучуком.
- Тогда он жил во Владивостоке, занимался какими-то частными заказами. Помниться, скидывал мне адрес своего сайта, посмотрю по логам, там, думаю, мы сможем его найти. Займемся этим завтра, но не с самого утра, часов… с полудня, я плохо встаю.
Он включил генератор на своем ранце и поправил ремни.
- На этом разрешите откланяться, и до завтра. Мой номер знаешь.
Тигр улетел, немного пошатываясь и часто мотая головой. Видимо дало. Я побежала на остановку монорельса в надежде, что они еще ходят…
Светло как днем. Вспышки, взрывы, черт бы их побрал! Справа от меня Рой Никанамура. Сжимает вспотевшей от волнения рукой карточку корпорации Apple Syrex. Выстрелы тристановых наконечников слышны все отчетливее, и становится не по себе, даже ему - командиру. Задание далеко не первое, но обычно нам приходилось быть задействованными только в наступательных операциях против людей. Оборона от киборгов не была коньком команды «дельта четыре», да и вообще еще не практиковалась в войсках конфедерации.
Нас раскидали по периметру последнего блока, отступать в принципе уже некуда. Это чувство создает хоть какой-то, но баланс перед страхом быть четвертованным легионерами… Рыбы, - чтоб их!
Ян стоит слева и нервно курит. Странно, но эти штуки типа сигарет или компакт-дисков до сих пор выпускают. Курить сигареты в 2142 году все равно, что использовать трубку на рубеже двадцатого и двадцать первого века. Все в нашем отряде, кроме него, долбятся куда более продвинутой шмалью, а Рой в виде редкого исключения вообще генетически чист в этом плане… Бета… Заманчиво было поставить его капитаном, но и риск существовал в то же время немалый. Хотя, перед киборгами все мы, по сути, сейчас равны…
На другом берегу прогремел взрыв. По силе вспышки стало ясно, что бомба попала в кибернетический костел… Пару наших ребят стерло, они были закреплены за тем сектором. Убийство на расстоянии… мы сами это придумали. Костел – самый социально значимый и самый стратегически опасный объект конфедерации. Достаточно пустить пулю в генератор из обычного пистолета, чтобы повторить трагедию... Вот для чего там тройной уровень защиты: рентген, проверяют гены, тип. Сам костел обнесен полем энергетических аркбутанов и контрфорсов… Но против чано-бомбы они, видимо, оказались бесполезны…
Черт, что это?! Рой исчезает! Это не смерть, не переброска, уж я то знаю, черт. Твою мать, Рой, Ро-оой!!!
Поршни молотят киберпространство. Двенадцать двигателей расположены вокруг ядра, которое мы называем Легбой.
Конс пытается перенастроить систему.
- Рой, Динри, Эрил и ряд других людей, которые утверждают, что они из другого времени или измерения, а иногда и вообще с других планет. Неужели ты думаешь, что все они сумасшедшие? Они рассказывали одни и те же вещи про перемещения, хотя друг с другом знакомы тогда еще не были. Трагедия две тысячи пятьдесят четвертого тоже была случайностью? Не думаю. Если моя теория верна, с помощью кибернетических костелов мы сможем не только перемещаться в пространстве, как успешно делаем это уже последние три десятка лет, благодаря нашему изобретению. Доработав его, мы сможем также перемещаться во времени и измерениях и возможно даже сможем спасти Тигра...
Этим словами Конс вытащил меня сюда.
Костел, в котором мы находимся был первым нашим проектом. Тридцать два года назад, после восьми лет подготовки мы смогли создать это чудо. Первый кибернетический костел!
Проект представлял собой реконструкцию уже существующего объекта в Красноярске. Раньше, когда католичество еще существовало, это здание было храмом, но к моменту, когда мы искали подходящее помещение для эксперимента, было заброшено. Денег на тот момент было чертовски мало, чтобы строить экспериментальное здание с нуля, и мы сделали проект реконструкции этого храма под использование его для опытов с киберпространством. Собственно, отсюда и название «Кибернетический костел». Киберпространство в бывшем храме. Храм киберпространства!
Старый костел находился на узловой точке, что также было немаловажно для нас. Как выяснилось позднее, размещение на узловой точке было решающим фактором в успехе эксперимента. Проводи мы его в другом месте, эффекта бы не было.
- Подай мне Г-образную крестовую линейку.
- Вон ту фиговину, которая в углу?
- Да, и… это на самом деле не фиговина, аккуратнее с ней, - Конс немного приподнялся, - Я, конечно, понимаю, что ты ненавидишь создателей этой технологии каждой клеточкой своего тела, но она очень важна для нас. Мы исследуем ее уже более сорока лет и, наконец-то, приблизились к тому, чтобы все исправить. Исправить то, что произошло тогда, сорок лет назад.
Рыбы – первые существа на Земле, которые научились перемещаться в киберпространстве. Расшифровывая их письмена, мы сможем лучше изучить этот феномен и его историю практически с момента зарождения Земли.
- Так, а что значат вон те каракули, - я показала на пару шарокубов с кучей каких-то надписей.
- О, до конца они еще не изучены, но часть я уже разобрал. В них говорится что-то об электронной икре. Бред какой-то, но поначалу мы считали и другие их надписи бредом, а в итоге получили мощнейшую технологию, которая изменила мир. Даже я полностью не понял принцип работы Легбы. Да, мы используем киберпространственно-поршневые двигатели, но что, как… иногда я думаю, что у нее есть душа. И еще я думаю, что с момента начала своего существования Земля имеет ряд измерений, ведущих свое развитие из одной узловой точки, главного узла, а именно появления Земли. Далее ход истории в каждой ветке, параллельности, разный. В чем то похожий на наш, в чем-то отличный от него. Перемещение в другие параллельности и в разные их временные участки невозможно без киберпространства. Киберпространство – это энергетическая материя, неподвластная расслоению параллельностей Земли, входя в которую, можно получить информацию о них. Киберпространство по факту – это распределитель, так называемый перекресток из которого ты попадаешь в какую-то другую точку реальности, цифровое чистилище. Но многие привыкли называть киберпространством весь период, в котором тело находится в проекции, как в распределителе, так и после него. Если ты в саркофаге и подключен, ты в киберпространстве. Киберпространство – это ключ, вот что я знаю наверняка! Веришь ты мне или нет…
Боже, как же жарко и душно. В вагоне никого, кроме меня. Откуда-то сзади несет свежей блевотиной. Половина ламп разбита, остальные хаотично моргают и гудят. Скрип, треск, прыжок… подъем на повороте. Ощущение, что пол сейчас провалится. Прыжок… Быстрее, чем старинный трамвай, но медленнее чем поезд. Скорость где-то в пределах 40-60 километров в час. Но зато без пробок. И за копейки. Если бы только еще не воняло…
Я готова была заплатить и втрое больше, только бы не нюхать это, но, увы, монорельс – практически единственный тип городского транспорта, вытеснивший трамвай и метро. Дешево и сердито – такой у них слоган. Эта фраза для многих имеет совсем другой смысл. Буква «И» понимается именно как буква «И», а не как союз «Но».
Так, самое время купить билет. Без этой треклятой микросхемки из состава не выйти – долбанет током. Подхожу к терминалу… в автомате есть все, кроме талонов. Талоны закончились. Черт! Зато сигарет полно. Никак не пойму, зачем продавать сигареты в вагоне, если курить в нем нельзя, закуришь – долбанет током. Черт! Придется идти за билетом в другой вагон. Скрип, треск, прыжок… надо дождаться момента, когда мы поедем по прямой. Прыжок…
Запах блевотины сменил запах застарелой мочи. Автомат в соседнем вагоне сломан. Какие-то придурки хотели сигарет на халяву. Стукнули по терминалу куском поручня. Как только вырвали ведь? А вот и они… валяются в углу. Оба в какой-то пене или моче… Их долбануло током! Да, автомат имеет защиту от дураков. Хорошая защита, эффектная… то есть эффективная. Только дурак мог такую придумать. Как говорят, дурак дурака… знает, в общем, как там у них и что, и с чем. Вот и изобрел, руководствуясь, похоже, принципом, «а как бы поступил я, если бы хотел спереть сигарет». Боже, они от этой травы все с ума посходили. Теперь нормальным людям билетик уже этот злосчастный нельзя купить. Хотя, конечно, какая я нормальная, тоже полно своих тараканов. Но быть идиотом и быть ненормальным – это ведь разные вещи с другой то стороны! Идиоты сейчас – это как раз таки норма. Одни идиоты проектируют и программируют терминалы, другие идиоты тырят… простите, воруют… пытаются украсть девайс различный. Увольте, я лучше буду ненормальной… Прыжок… Придется ждать. В запасе еще три вагона и пять остановок до дома.
В третьем вагоне терминала нет вообще. Вынесли, выпилили. Сидят три фрика, режутся в «Постал Икс» по сетке. Из одного конца в другой перекатываются пустые бутылки от «Джайкиса». И, за исключением, легкого конопляного душка этого молочного коктейля, пахнет в вагоне вполне сносно…
Мотель… Малыш Динри понимает, что родился не тогда, когда это было нужно. Может быть, он должен был быть в прошлом, может в будущем, но тут и без него все хорошо. Стандартной амебой стать он не мог, каждая клеточка его тела отвергала эту перспективу. Но и реализовать себя не получалось. Двадцать третий век, время, когда, казалось бы, все из того, что можно придумать, открыть и изобрести уже во всю используется и всех устраивает, век, когда ты не творец, и даже не шестеренка в механизме, а просто мусор без которого мир будет только лучше. Увольте, таблетка амфитамина через тягу с ионизированным раствором пиралового купороса пробьет мозги, я уверен в этом… Стук в дверь… боже… кристаллизуется… боже… я вижу свое обмякшее в стуле кресло… стол, квадрат. Они уже близко, то-рмози! Нет, разряды внутривенно, пять, десять, двадцать пять, хром… Привет. Эта ошибка должна спасти… разряд.
Льет как из ведра… бесконечный дождь. Что это… смерть? Или перерождение? Круговорот жизни… круговорот смерти… просто круговорот. Просто?
Бесконечность… безысходность… серая пустота…
Его капли, словно электроны в матрице наших виртуальных ячеек. Их масса одинаковых, но в то же время каждая из них неповторима и уникальна, второй такой нет, не было и не будет...
Капли как люди… люди как масса. Поток частиц…
Куда мы идем? Откуда мы пришли? Зачем? Для чего? Должен быть смысл…
Дай мне руку, помоги… дождь не слышит… или слышит, но не в силах перешагнуть стереотипы и законы, которым он подчиняется… законы природы… природа… Что такое природа?
Дождь, как и я, заперт в этой клетке… он заперт здесь не по своей воле, а я? Можно ли измениться, изменить мир вокруг себя? До какой степени его можно изменить и чем придется жертвовать ради этого? Будет ли это жертвой или же освобождением от чего-то ненужного, паразитирующего в теле и сознании? Дай мне ответы, дождь! Пожалуйста…
Трясет… жар, и все тело пульсирует… тысячи маленьких конвульсий образуют один большой кошмар… Перед глазами пролетают секунды и минуты, возможности и случайности. Хм, а да пошло оно все в задницу! Посидели, кстати, вчера неплохо… доползти бы до холодильника. Черт. Видимо вчера съел последнее. Твою мать, у меня сейчас бошка взорвется! Ненавижу! Так, в тумбочке… хм, здорово, что я перестраховщик… Как же клево… Мозги начали работать, дрожь в теле утихла и сердце так сильно уже не бьется, авось сегодня не выскочит из меня. О, боже, да!
А она ничего, деваха с мозгами, не долбится шмалью, не пьет… хороший генофонд. И вроде толерантна ко всяким там фрикам. Ну, или так себя хорошо ставит. Грудь, о да! Я бы с ней не прочь пойти в поход… если бы не эта гребанная потенция… возможно она знает. Как интересно вчера добралась до дома…
Че пищит?! Аа, почта. Да мы же с ней вроде должны сегодня опять… ой, ёё. Где мои очки… Очки-и, очё-ч-киии… Ага, вот они, на стуле под комбинезоном. Видимо, после вчерашней обдолбки я еще и в сети успел побывать, пока не вырубился. Ок-ей, жмем на пуск. Жутко… жутко от того, что не знаешь, что вчера было… частично не знаешь. Не помнишь! Просто мегавеселожутко!
Сейчас посмотрим…
Удивительно на что может быть способен человек за несколько минут до смерти. Эрил стучит по сенсорным клавишам планшета. Надо успеть передать как можно больше информации о моем открытии, эта мысль сейчас имеет высший приоритет в ее голове. Пожалуй, никто в этом секторе не продвигался в изучении языка рыб настолько глубоко. Все из моей команды уже мертвы. Непонятный вирус скосил их одного за другим в течение недели. Единственное, что мы успели сделать на этой планете, так это произвести геодезическую съемку местности и монтаж свай. Наш военно-инженерный корпус отвечал за постройку костела на территории восьмого Плутона. И, пока я жива, все еще отвечает! Военную разведывательную операцию приходилось совмещать с инженерной, так как согластно предписаниям по колонизации планетоидов транснептунового пространства, возведение кибернетического костела должно начинаться с самой первой высадки. Любое промедление в строительстве может выйти боком будущим поколениям колонистов. С другой стороны, существует немалый риск подхватить заразу, что в итоге с нами и произошло. Хотя, зонды, посылаемые ранее на P-8, ничего подозрительного не нашли. Что??? Свет, дрожь по всему телу. Переброска??? Как они узнали? Это не переброска…
Новая волна деструктуризации.
Наши тела медленно превращаются в рои структур, которые скоро подвергнутся очередному скачку. Каждому атому нашего тела будет присвоена новая координата... Территорию затопленного Будапешта плавно сменяют дюны Апениннской пустыни. Еще пару минут мы будем помнить концепцию скачков, но потом Будапешт забудется, как и все, что происходит в этой ячейке реальности. Тигр! Конс!!! Пространство, время, наши мысли и сущности станут… были… другими, возможно внешность. Как же я ненавижу быть собой всего каких-то несколько минут, а потом… Стали другими…
Свет, вспышка, разряд, и снова зеленая пустота … они движутся… всплески углеволоконных корпусов… синее небо… не голубое, – синее… Рой, Ро-оой!!! Лето.
@темы: dark electro, ebm, киберпанк, Киберы, Литература
-
-
15.01.2011 в 13:38Это первая из четырех частей рассказа, который, в свою очередь, является частью тетралогии. Если кому-то интересна дальнейшая судьба героев, пишите в личку: vkontakte.ru/id22038700
Автор